«Дети оторваны от реальной жизни. В компьютерах они супергерои, но наша реальная жизнь — другая»

31 мая 2016 года, 14:02

Информационное агентство «Время Н» публикует полный текст интервью заведующего Нижегородским государственным техническим музеем, коллекционера Вячеслава Хуртина для авторской программы Романа Скуднякова «Без галстука» на ТК «Волга».

‒ Здравствуйте, в студии Роман Скудняков, в эфире программа «Без галстука». Про таких людей американцы говорят, что они сделали себя сами. Сын простого рабочего, ставший одним из крупнейших коллекционеров нижегородчины и основавший собственный музей. У нас в гостях заведующий государственным техническим музеем, коллекционер Вячеслав Хуртин. Вячеслав Викторович, здравствуйте.

‒ Здравствуйте.

‒ Я понимаю, когда люди собирают картины, монеты, даже скульптуры. Но зачем вам понадобилось 150 штангенциркулей?

‒ Дело в том, что, когда я начал их собирать, я же не думал не об их количестве, а о том, как их найти. Такое количество накопилось за 20 лет.

‒ Вы родились 4 августа. В этот день также родились: один из основателей джаза, певец и музыкант, который в детстве занимался развозом угля и газет Луи Армстронг; один из известнейших радикальных политических деятелей второй половины XX века, который еще в детстве любил командовать сверстниками Ясир Арафат; 44-й президент Соединенных Штатов Америки, в детстве был несколько круглолиц, за что над ним подшучивали в школе, Барак Обама. Кто из этих людей вам ближе и почему?

‒ Абсолютно никто, вообще я был бы рад, если бы в этот день родился Ломоносов, Менделеев, Алексеев или Минин, то есть русские люди. А эти люди, хотя они, конечно, и играли роль в мировой жизни, но для меня это просто так…

‒ Коллекция нашего героя собиралась более 20 лет и сегодня насчитывает более 2000 экспонатов, среди которых есть даже топор, которому 4,5 тысячи лет. Начинали вы с личной коллекции, а теперь сделали ее доступной для всех нижегородцев. Не в тщеславии ли дело, что хотели экспонатами не только перед друзьями хвастать?

‒ Наверно, кто-то и подумал об этом, но вообще идея создания музея появилась чисто случайно. Когда накопилось большое количество разных экспонатов, мне просто их захотелось показать. Мои друзья эту коллекцию видели и раньше, а я видел интерес в их глазах. Потом я решил устроить первую выставку. И когда я все это дело выложил, со мной общалось большое количество людей.

После этого я задумался над тем, почему бы не сделать коллекцию доступной для людей и я стал целенаправленно двигаться в данном направлении. Я пытался обратиться за помощью к властям города, но понял, что это бесполезно. Тогда я за свои деньги арендовал помещение на улице Большой Покровской, д. 43, в течение шести месяцев сделал там ремонт, и после этого выложил свою коллекцию — то есть показал музей лицом. После этого на меня обратили внимание, и я продолжил за свой счет собирать коллекцию и платить аренду за помещение, потому что это, естественно, некоммерческий проект, и я не являюсь ни олигархом, ни богатым человеком.

Можно сказать, что я тянул проект из последних сил. Так прошло два года. На меня обратили внимание в Правительстве Нижегородской области, потому что очень важно и для меня, и для наших людей, чтобы было сохранено техническое наследие нашего народа, потому что если сегодня потерять корни, то завтра я даже не знаю, как мы будем называться. Буквально в январе музей стал государственным — это здорово, и я безмерно счастлив.

‒ В музее Астрид Линдгрен в Стокгольме можно проехать на поезде через экспозицию по всем сказкам писательницы, причем поезд идет иногда по рельсам, а иногда по воздуху. А затем на игровой площадке можно побывать в домиках героев шведских сказок с настоящей маленькой посудой, маленькой мебелью, одеждой: можно везде полазить и все потрогать, во все поиграть. У вас же прямо на входе висит объявление — руками без экскурсовода не трогать, а многие экспонаты вообще находятся за стеклом. Не теряется ли при этом вся соль музея?

‒ В этом музее в Стокгольме я был, такого большого впечатления он на меня не произвел, потому что я человек технический и мне очень нравятся технические музеи. А вот детям моим понравилось.

Сейчас у нас сложная ситуация с воспитанием подрастающего поколения. Я начну немного издалека — дело в том, что у многих детей в Москве и других городах нашей страны сегодня нет уроков труда, и они ничего не держали в своей руке, кроме мышки от компьютера. Бывает, они задают такие вопросы, что я теряюсь и не знаю, как им правильно ответить, чтобы их не обидеть. В то же время моему удивлению нет предела. Один раз я рассказывал про дрели и один мальчик спросил меня, что такое сверло. Когда я включаю патефоны, дети ищут провода или электродвигатель. А совсем недавно произошел немного неприятный случай: один мальчик отбился от экскурсии, раскрутил станок и сунул в шестерню палец и получил травму. Я в его возрасте в 14 лет уже работал за токарным станком на уроке труда. Назывался он ТВ-4. Это был серьезный маленький станок, на котором можно было резать резьбы и делать какие-то достаточно точные детали и у меня не возникало мысли сунуть палец в шестерни. То есть это проблема, которой необходимо заниматься и заниматься сообща.

Поэтому у нас можно все трогать, можно запускать любой станок, но в присутствии экскурсовода — чтобы не было травм.

‒ Когда вы уходили в армию, то у вас были самодельные водные лыжи, акваланг, автомобиль, дельтаплан, пара лодок. Я так понимаю, вы всем этим в ущерб русскому и математике занимались?

‒ Вообще, конечно же, в ущерб учебе, потому что все мои мысли были связаны как раз с конструированием, с поиском каких-то недостающих деталей, с ползанием по свалке, самой любимой свалкой для меня была «Чермет», там лежали кучи разного добра до облаков. Естественно, я должен был обойти, посмотреть, выбрать то, что мне надо, потому что на этой свалке можно было найти все что угодно.

‒ Все 2000 предметов вашей коллекции прошли через ваши руки, очень многим требовалась реставрация, а некоторым достаточно было чистки. А есть ли предмет, назначение которого вы до сих пор не разгадали?

‒ Конечно же, такие предметы есть и поэтому мне даже сложно их называть. Я вижу, что он очень старый и очень древний, но сказать, что это я пока не могу. Если вам будет интересно я, конечно же, специально их выложу на отдельный стенд. У нас в музее есть много таких интересных экспонатов. Я их называю просто — экспонаты-загадки. В процессе экскурсии я иногда даю посетителям такие экспонаты в руки и спрашиваю, что это. Смотрите, вот здесь, например, есть пружинки и два держателя — такой предмет можно было встретить не в каждой крестьянской семье. Но думаю, что в Нижнем Новгороде он был у многих. Им пользовались в основном женщины, а когда в широком применении появились электрические лампочки, этот прибор стал не совсем актуален. Это прибор для штопки.

‒ Я смотрю, среди этих предметов, есть и устройство для кровопускания.

‒ Вообще у нас в музее есть различные тематики и направления, есть механическая музыка, есть измерительные инструменты, медицинские, часовые инструменты. Каждый может найти для себя что-то интересное. Попадаются такие интересные экспонаты, как, например, скальпель с вензелем Наполеона, который пересек границу России 200 лет назад. Мне его подарил один дедушка в Москве. Или, например, вот этот прибор для кровопускания, он приехал в наш музей из города Семенов. Он очень интересный — здесь регулируется высота проникновения ножей, они взводятся и спускаются специальными кнопками. Раньше кровопускание использовалось для того чтобы снизить давление у больного человека.

‒ По данным социологического исследования выяснилось, что у британских школьников на выполнение домашних заданий уходит меньше часов за неделю, чем на ежедневные «свидания» с телефонами и компьютером. 5 часов против 6,5. Действительно, многие родители жалуются, что ребенок слишком увлечен играми на телефоне или компьютере и с ностальгией вспоминают, как в их годы гоняли мяч во дворе или играли в казаки-разбойники. Вы не поддерживаете полный запрет гаджетов для детей до 14 лет?

‒ Знаете, я запреты не поддерживаю, потому что считаю, что запретами ничего не добьешься. Естественно, что компьютеры и смартфоны захватили умы подрастающего поколения и это очень серьезная проблема. Я сталкиваюсь с этим в музее и вижу, что дети оторваны от реальной жизни. В компьютерах они супергерои, они могут что угодно сделать, у них 10 жизней, но наша реальная жизнь она одна и она другая. Думаю, что на эту проблему необходимо обратить внимание государству и нашему правительству.

Когда я был школьником, это было для меня самое счастливое время. Я его вспоминаю с теплотой. Во-первых, было очень много разных клубов, можно было ходить в авиамодельный или судомодельный кружок, паять детали и так далее. Сегодня же практически все можно купить. Проблема сегодня только в одном — в деньгах. Но я считаю, что детей обязательно нужно увлекать и я вижу, что им этого реально не хватает. Я скажу сухими цифрами — когда в наш музей приходит школьный класс 25−30 человек, 20−30% из них как сидели в своих гаджетах, так там и остаются на протяжении всей экскурсии. Но основная масса детей проявляет большой интерес, потому что идет живое общение, мы показываем, как это все было, как это работало. Задаем вопросы, как это могли сделать, не имея станков с ЧПУ? Потому что у нас есть технически очень сложные экспонаты и даже для меня, как для механика, удивительно, как их могли сделать. Например, у нас есть музыкальные шкатулки, есть симфонион — то есть первые аппараты, в которых были применены так называемые программируемые диски. И это было сделано с потрясающей точностью, которая даже сейчас будоражит умы наших инженеров и ученых.

‒ У вас самого младший сын занимается конструированием и помогает вам с механизмами. Его безумные идеи по соединению косы с велосипедом или летательного аппарата у вас вызывают только улыбку или вы поддерживаете талант?

‒ Проблема в том, что мне не хватает времени, чтобы уделить внимание своему сыну. Дело в том, что иногда мать просит его постричь траву, но ему естественно лень это делать, и он хочет модернизировать косу. Сейчас он переключился на немного другое направление — совсем недавно нам удалось приобрести старую «Победу» и он очень хочет приступить к ее реставрации. Я то понимаю, что это очень сложный и долгий процесс, в ходе которого машина может распылиться по гаражу на тысячу маленьких деталей и вопрос, сможем ли мы потом ее собрать. Потому что я уже начинаю задумываться над тем, что я успею, а что не успею.

Сейчас я стараюсь делать так — есть в автомобиле гнилой крыло, давай попробуем отремонтировать его, не разбирая кузов. А дальше так будем двигаться по частям. Сын хочет взяться за эту работу, но в то же время у нас есть и проблема с компьютером — за ним он проводит столько времени, что у меня это вызывает тревогу.

‒ Вопрос от читателя газеты «Аргументы и факты», рубрика «На острие», Алевтины Геннадьевны из Ленинского района. Недавно потек у меня кран, попросила молодого зятя посмотреть, в чем дело. А он мне и говорит, что не барское это дело, да и вообще не знает он с какого конца браться, и посоветовал вызвать сантехника. Это что же за мужики пошли, которые руками умеют только щи хлебать?

‒ Знаете, я с детства всегда что-то делал руками. Даже сейчас посмотрите на мои руки — видите, они не совсем даже чистые, хотя я являюсь руководителем одного из производственных предприятий. Мы занимаемся достаточно серьезным производством, у нас работает 5 кандидатов наук, 4 аспиранта, то есть мы растим новое поколение. Практически вся моя жизнь связана либо с производством, либо с тем, что я что-то делал руками. И это очень важно потому что иногда возникают простые моменты, когда, допустим, отваливается дверка у шкафа. Мужчина должен уметь, по крайней мере, заколотить гвоздь, поменять буксу в кране, хотя бы на простом уровне вытащить неисправную, сходить с ней в магазин, купить такую же и поменять, перекрыв воду.

Когда губернатор открывал музей, он высказал очень интересную мысль и я за нее зацепился — чтобы каждый класс наших нижегородских школьников приезжал в музей, и мы проводили открытые уроки труда. Потому что можно будет в увлекательной форме рассказать о разных инструментах, естественно, что их можно будет и подержать. Можно показать, как в 19-ом веке работали на станках с ножным и с ручным приводом. Станки они понятны и просты, там все открыто — и шестерни, и ручки, и педали. То есть будет настолько интересно и доходчиво рассказано и показано, что эта идея, если ее реализовать, она хоть чуть-чуть поможет нашим детям. Чтобы в дальнейшем они не смотрели на сверло или молоток, не зная, что это такое.

В 2013 году мы ездили в Москву на фестиваль технических музеев. Когда мы приехали туда, думали, что все будут как обычно — разложимся, люди будут ходить, смотреть, экспонаты мы разрешили трогать. И началось нашествие детей вместе с родителями, и через наш стенд за 4 дня прошло 43 тысячи человек. Вы представляете, какое это количество? У нас там все крутилось, станки работали не по одному часу, гайки отваливались, ломались музыкальные инструменты. Я, конечно же, немного расстроился, но потом все восстановил, и даже получил какое-то удовлетворение, думая, что может быть, какое-то зернышко в их голове осталось. Ведь для чего же нужны музеи? Мне всегда было так неприятно, когда мне запрещали руками трогать экспонаты и не заходить за веревочку. Ведь если есть станок, нужно обязательно показать, как он работает, как звучит граммофон, как патефон, как ездил велосипед, который выпустили в конце 19-го века. Поэтому наш музей необычный и живой. У нас есть даже кинозал, в котором мы на старинной технике показываем фрагменты старинных фильмов. И самая главная награда для меня ‒ это то тепло и те положительные отзывы, которые мы получаем.

‒ Американский изобретатель Томас Эдисон, построивший первые электровозы, и коммерчески успешные электрические лампочки говорил, что «большинство людей готово безмерно трудиться, лишь бы избавиться от необходимости немножко подумать». А для вас ручная работа тоже является способом избежать лишних мыслей?

‒ Вы знаете, нет. Дело в том, что я человек немного рассеянный, причем стал я таким недавно, потому что я постоянно о чем-то думаю. И, конечно же, у меня есть много разных вопросов, мыслей. Я думаю, например, о реставрации, или еще о чем-нибудь. Из-за этого я иногда забываю некоторые очень важные вещи.

‒ А какая ваша формула успеха?

‒ Во-первых, не унывать, потому что вся наша жизнь состоит из проблем. Вот мы родились и с самого рождения мы начинаем решать проблемы. То есть вся наша жизнь — это проблемы и мы всю жизнь их решаем. От того как мы относимся к этим проблемам, могут ли эти проблемы нас нагнуть, как раз зависит и наша жизнь. Поэтому я думаю, что необходимо, прежде всего, двигаться вперед и не унывать.

— Мы подготовили для вас небольшое испытание — если вы правильно ответите на наш вопрос, то получите вот такую книгу ‒ «Нижний Новгород и нижегородцы в старинных фотографиях».

‒ У меня уже есть такая книга.

‒ Хорошо, значит будет вторая. Ну, а вот такая книга у вас есть — «Скупые годы»?

‒ Такой книги у меня нет.

‒ Вот можете побороться за «Скупые годы», но так или иначе, вопрос будет и нужно постараться ответить на него правильно. В продолжение об Эдисоне, как вы думаете, изобретение чего спонсировал Томас Эдисон? Миксер. Шариковая ручка. Электрический стул. Громоотвод. Как вам кажется?
Что бы из перечисленного вы бы предпочли изобрести сами?

‒ Мне была бы интересна шариковая ручка. Но он не мог спонсировать ее создание, потому что она появилась несколько позже. Я думаю, что это электрический стул.

‒ Изобретатель Томас Эдисон в 1880-х годах работал над системами электрификации американских городов, однако не мог передать постоянный ток дальше нескольких кварталов. Его конкурент Джордж Вестингауз вместе с Николой Теслой добились больших успехов, используя переменный ток. Для того чтобы победить соперников, Эдисон спонсировал разработку электрического стула для казни преступников, разумеется, «опасным» переменным, а не «безопасным» постоянным током. Однако в итоге Эдисон проиграл, так как уже к началу 20 века большинство электростанций стали выдавать переменный ток. Вы ответили правильно!

‒ У нас в музее, кстати, есть счетчик, наш дореволюционный счетчик постоянного тока.

‒ Спасибо за участие в программе.

Программа «Без галстука» с Романом Скудняковым выходит в эфир телекомпании «Волга» по пятницам в 18:55, субботам в 22:40 и по воскресеньям в 05:00.

Автор: Корр. Сергей Мочалов