Виктор Клочай: «Стагнация при такой ситуации неизбежна»

7 апреля 2025 года, 13:42

Фото: Бизнес News

Вице-президент РСПП, председатель совета директоров группы компаний «Русполимет», заслуженный металлург РФ Виктор Клочай в интервью «Бизнес News» рассказал о сложностях, с которыми столкнулась промышленность в условиях сверхвысоких ставок, рисках банкротств предприятий, а также о мерах, которые могут стабилизировать экономическую ситуацию.

Виктор Владимирович, уже 5 месяцев ЦБ сохраняет ключевую ставку на сверхвысоком уровне. Как бизнес-сообщество оценивает ситуацию, складывающуюся в реальном секторе экономики? Каковы ожидания, прогнозы на фоне такой жесткой денежно-кредитной политики?
К сожалению, прогнозы, которые я делал в конце года и в начале этого года, сбываются. Мы сегодня находимся в фазе, на мой взгляд, уже близкой к рецессии по всем отраслям, за редким исключением. Начнем с того, что косвенно о падении производства свидетельствует снижение перевозок железнодорожным, автомобильным, морским транспортом. Понятно, это отсутствие необходимого количества грузов.

Приводят в качестве примера декабрь, какой-то всплеск в декабре (декабрьский рост промпроизводства «Росстат» оценил в 8,2% к декабрю 2023 г. — ред.). Это обычная история, когда выгружают склады, «вычищают» все, что можно выгрузить, перед началом нового года. По моей оценке, падение, которое произошло после июля, — это чуть более 2%. Если к этим 2% добавить падение, которое произошло в январе-феврале, то мы получим все 10%.

Собственно говоря, мы этого ожидали, потому что в конце года опросы, проведенные РСПП, свидетельствовали о снижении потенциальной загрузки предприятий. 75% заявили о том, что неизбежно сокращение инвестиционных программ, и более половины характеризовали эту цифру от 50 до 100%. Само за себя говорит.

Если мы ничего не меняем, если ставка остается на прежнем уровне, то я думаю, что итоги первого полугодия будут уже связаны с необходимостью принятия экстренных мер. При этом в предыдущий период в результате усилий бизнес-сообщества и правительства была достигнута стабильная положительная динамика роста. Были выстроены очень эффективные механизмы взаимодействия, мер поддержки — все отрасли так или иначе росли за очень редким исключением. И вдруг эта динамика кого-то напугала — ЦБ объявил, что это «перегрев» экономики, хотя, на мой взгляд, это в чистом виде фейк.

Поэтому прогнозы, к сожалению, печальные, и самое парадоксальное в этой ситуации, что мы переходим по сути в состояние стагфляции. То есть мы видим продолжение динамики инфляции при снижении объёмов производства.
Как сегодняшняя ситуация сказалась на инвестиционных, производственных планах группы «Русполимет»?
По группе мы впервые за 20 лет фактически обнулили инвестиционную программу, потому что оборотные средства, которые у нас теоретически есть, практически в большинстве своем находятся у наших покупателей в виде дебиторской задолженности. И это касается не только нас. В Нижегородской области за февраль мы увидели рост дебиторской задолженности на 30%. В первом эшелоне — я об этом докладывал на совещании с участием вице-премьера и министра экономики — предприятия с государственной собственностью. Надо честно сказать, что есть объективные факторы, которые не позволяют этим предприятиям удерживать необходимую ликвидность, чтобы обеспечить платежную дисциплину. И здесь задача правительства — правильно оценить, разобраться, кому чем помочь. Где-то, может быть, выдать дополнительный ресурс, где-то помочь организационно. Эта мера позволит выровнять платежный баланс, и соответственно это одна из мер для стабилизации ситуации на сегодняшний день.

При этом когда мне задают вопросы: вы градообразующие, вы системообразующие, какая необходима помощь. Своевременная оплата отгруженной продукции, больше пока ничего не нужно. Но это, к сожалению, происходит очень медленно, что создает сложности даже в обеспечении текущего производства.

За последние 10 лет мы прирастали в среднем от 12 до 20% в год, а в некоторые годы до 30%. Это был результат инвестиционных программ. Мы активно замещали повсеместно в своем сегменте импорт и успели это сделать в большинстве своем и для атомщиков, и для трубников, и для нефтяников. Мы освоили достаточно много новой техники и многое сделали впервые — те же газостаты, сейчас занимаемся гидростатами. Но при этом пришлось много инвестировать.

В июле в прямом эфире доложили с губернатором президенту о том, что запускаем очередной объект. А спустя немного времени мы были вынуждены обнулить инвестиционную программу, потому что инвестировать под 25%, даже если желание будет, то возможности не будет.

Повышение ключевой ставки привело к сокращению загрузки, зачастую просто потому, что тем же предприятиям госкорпораций уменьшили лимит кредитования. По группе мы наблюдаем снижение на 10%, которое возможно будет больше, потому что сегодня мы не видим горизонта загрузки, как это было в предыдущие годы. При технологическом цикле 3,5 месяца мы видим загрузку на 2,5. Причем это касается не только «Русполимета», а всех предприятий отрасли спецметаллургии.

Многие стараются оптимизировать свои программы. Мы видим падение спроса и по машиностроительным производствам группы, хотя он и так был не сильно высоким. Наши мощности — и кадровые, и технологические — значительно выше, чем был спрос. Ещё в конце прошлого года по «Дробмашу» (завод дробильно-сортировочного оборудования в Выксе, входит в ГК «Русполимет» — ред.) появились случаи, когда покупатели начали отзывать свои заявки. Например, компания, в которой 10 или 12 карьеров, 6−7 законсервировала. Конечно, она изменила инвестиционную программу — а куда покупать это оборудование.

В группе более 6 тысяч работников. Мы должны все просчитывать и вместе с коллегами обеспечивать баланс таким образом, чтобы люди вовремя получали зарплату, платились налоги. Квалифицированные кадры надо удерживать, соответственно уровень зарплаты мы будем держать. Очень много сегодня реально ответственного бизнеса, и мы себя относим к таковому.
Почему промышленники не согласны с аргументами о «перегреве» экономики?
Если мы вернемся ретроспективно, когда в ЦБ начали говорить о «перегретости» экономики в связи с большой загрузкой мощностей, то назывались цифры 83−85%. Но устойчиво работающее предприятие должно иметь загрузку мощностей 89−91%, и только 9−11% всегда закладывалось не важно в какой системе — социалистической, капиталистической — на текущий ремонт. И если загрузка у предприятия была меньше 60%, то уже в новое время приходили аудиторы и говорили: законсервируй мощности, они используются неэффективно. Второе подтверждение того, что это придуманная вещь, — данные Росстата, согласно которым загрузка мощностей 60%.

ЦБ говорит: дефицит кадров, нет трудовых ресурсов, поэтому кризис неизбежен. Оставьте проблему кадров, не в глобальном смысле, потому что вопрос демографии и рождаемости — это стратегические вопросы. Но в сегодняшней ситуации никакого конца света не произошло. Да, произошло перераспределение под оборонные предприятия — действия правильные, потому что нужно решить задачу. Но это не изменило в целом кардинально ситуацию.

Я ни разу не слышал, чтобы кто-то говорил о других факторах, которые влияют на инфляцию. Ставка влияет, только влияет совершенно в противоположном направлении по сравнению с тем, что говорит ЦБ. Сравнивают экономику с автомобилем, который рассчитан на одну скорость и мощность — если ты давишь на газ, она просто быстрее не едет, ничего не перегревается, она просто не едет быстрее. Но на той скорости, на которой она едет, если она едет по скользкой дороге, бить по тормозам нельзя, это опасно. А мы как раз выстроили эту работу более-менее эффективную, как на скользкой дорожке ехали, и взяли все это дело разрушили.

В итоге денег у предприятий становится все меньше. Разговоры о том, что многие компании работали с хорошими результатами, у них есть средства, поэтому они проживут без кредитов. Есть такие предприятия, я знаю такие предприятия. Но если компания инвестировала каждый год?

На самом деле удавку высокой ставки накинули ещё в конце 2023 года, когда подняли до 16%. А когда сделали 21% - стагнация в такой ситуации неизбежное явление. Но неужели надо дотерпеть до того, чтобы это состоялось.
Недавно проходил ежегодный съезд РСПП, которому предшествовала Неделя Российского бизнеса. Как обсуждалась тема высокой ключевой ставки?
Это была одна из ключевых тем. Более того, было обсуждение в самом ЦБ — я участвовал в заседании рабочей группы. Мы пытались аргументировать, достучаться.

Те, кто пробился сквозь асфальт, особенно стартапы, или средние и большие предприятия, которые решились на инвестиции, они сегодня в первых рядах попадают под банкротство. По моим прогнозам, к концу первого полугодия количество банкротств будет достаточно высоким. Ещё ранее я начал говорить, что нужно пересмотреть законодательство по банкротству, потому что за всю новейшую историю нет ни одного примера, когда среднее или крупное предприятие заходило в зону банкротства по действующей схеме и его СРО арбитражных управляющих оздоравливало. Обычно от него в лучшем случае оставались только фундаменты. Это надо прекратить, потому что перезапустить предприятие проще, чем в чистом поле строить.

Президент, кстати говоря, на съезде призвал не допустить переохлаждения экономики. Но сегодня мы переохладились, это очевидно. Чем дальше, тем сложнее будет.

Сейчас говорят — снижается импорт. Мне понятно, почему — потому что у нас денег стало меньше. Например, мы выстроили цепочку поставок с Китаем, а потом от неё отказались. То мы не могли долго заплатить деньги, а теперь у нас их просто нет, чтобы поддерживать эту циркуляцию, которая давала возможность дополнительно зарабатывать.

Повышение ключевой ставки — это самая эффективная санкция из всех, которые были введены против экономики России. Более того не все её переживут, многие просто не поднимутся.
Почему Вы уделяете такое большое внимание технологическому развитию, вопросам технологического суверенитета?
Технологический суверенитет — это не красное словцо. Это важно не только с точки зрения того, что мы можем делать то, что нужно в любой момент. Это ещё и диверсификация, изменение структуры промышленности, уход от сырьевой составляющей. Когда мы занимаемся трансфером технологий, сквозных технологий, когда мы проводим новую индустриализацию на новой технологической, цифровой основе, все равно нужно инвестировать, создавать новые производства, новые продукты. Без этого невозможен ни технологический суверенитет, ни изменение структуры экономики, а изменение структуры экономики для нас жизненно важно, потому что это устойчивость экономики. Я сильно сомневаюсь, что ЦБ поддерживает задачу технологического развития, у меня есть основания сомневаться.
Возвращаясь к дискуссиям в рамках Недели российского бизнеса — какие меры по обеспечению устойчивой работы экономики обсуждались?
Сейчас в первую очередь необходимо поддержать системообразующие производства. Здесь очень сложные механизмы. А если предприятие находится в Нижнем Новгороде, а не в Кулебаках, не является градообразующим и где-то системообразующим? Такая мера носит локальный характер, позволит нивелировать последствия, это надо делать. Вторая мера, которая обсуждается, — это поддержка инвестиций. Но сегодня это тоже переходит в проблемный формат, потому что за последние 7−8 месяцев некоторые предприятия демонстрируют ухудшение финансового результата. Они приходят в фонд, он смотрит, говорит: о, ребят, у вас больше 2% убыток, мы с вами не работаем. А предприятие убыточно, потому что ему необходимо техническое перевооружение. И здесь все не так просто.

Я ещё одну вещь скажу: многие, кто имели твердое намерение реализации инвестпрограмм и вправе были по всем показателям рассчитывать на меры господдержки, задумались. Деньги-то льготные, но их отдавать надо. А если клиент, или группа клиентов, или отрасль, под которую ты собирался этот проект реализовывать, сегодня сказали: я этого ничего делать не буду. Я под кого буду инвестировать? Я не буду брать эти льготные кредиты. Зачем?

Надо объективно посмотреть на эффективность всех наших действий: и управление корпорациями, и эффективность инвестиций — и государственных, и негосударственных. Кстати говоря, то, что делает сегодня Трамп со своей командой, очень хотелось бы, чтобы наши посмотрели на их действия.
Какой темп рост экономики на Ваш взгляд возможен, оптимален?
Вы знаете, у нас нет ограничителя. Конечно, есть разумность. Широко шагать, штаны порвешь. Но 6−8% - это абсолютно нормальный темп.
Какие меры на Ваш взгляд необходимы для выправления экономической ситуации?
Мер, наверное, теперь уже потребуется больше, чем просто снижение ключевой ставки. Но я бы темпово снижал ключевую ставку и в течение 3-х месяцев вывел бы её на 5%. Ключевая ставка — это сильнодействующий, но далеко не единственный фактор, который оказывает влияние на инфляцию. Бросая камни в огород ЦБ, стоит иметь ввиду, что у него нет другого инструмента, кроме как ставки. Но когда начинается игра ставкой, мы должны учитывать и другие факторы, которые влияют на изменение инфляции. Должны действовать регулятивные меры.

Пора уже создать министерство планирования, экономического и социального развития, чтобы это министерство и задачи ставило, и коридоры отслеживало. Как на любом промышленном предприятии. Кто главный? Экономист. Он выстраивает дорогу, ставит флажки, все должны идти по этой дороге и исполнять расходный коэффициент, все показатели. Но ставку надо снижать, это первое, что надо делать. А дальше уже включать дополнительные механизмы, чтобы как можно быстрее выйти из этой ситуации, в которую мы заходим.