Мелик-Гусейнов: лекарства по рецептам должны быть бесплатными

15 февраля 2021 года, 11:48

Замгубернатора, министр здравоохранения Нижегородской области Давид Мелик-Гусейнов поделился своим мнением о роли аптек и рассказал о своем общении в соцсетях.

Вопросы медицины стали особенно актуальны в разгар пандемии коронавируса. На медиков легла дополнительная нагрузка. Непросто сегодня работать и управленцам в сфере медицины. Собеседник ИА «Время Н» — замгубернатора, министр здравоохранения Нижегородской области Давид Мелик-Гусейнов. Он поделился своим мнением о роли аптек в жизни людей и рассказал, тяжело ли государственному человеку вести 50-тысячный аккаунт в инстаграме и всегда оставаться на связи.

— Давид Валерьевич, в конце 2020 года нижегородцы часто жаловались в соцсетях на отсутствие лекарств в аптеках. При этом дефицит коснулся не только антибиотиков, но и других препаратов. Чем он был вызван и как с ним бороться?

— Ответ очень простой: представьте, что вы владелец аптеки. Какая у вас будет главная мотивация? Естественно, получить прибыль. И вы будете работать с тем ассортиментом, который наиболее востребован. Конечно, у государства есть определенные рычаги влияния вроде требования иметь в ассортименте 71 позицию жизненно важных лекарств. Но некоторые предприниматели формально подходят к его соблюдению и закупают всего по паре упаковок таких препаратов. И когда вдруг на них начинает расти спрос, товар быстро кончается.

Такую ситуацию мы могли наблюдать с антибиотиками. Кто-то пустил слух, что они могут лечить коронавирус и люди начали массово их скупать. Это коснулось даже ряда мультивитаминных комплексов, которые, по мнению некоторых «домашних консультантов», помогают в профилактике COVID-19. Я неоднократно становился свидетелем распространения подобных слухов.

Конечно, у нас есть «Госаптека» при Нижегородской областной фармации, которая подчиняется государству. Мы сделали необходимый запас медикаментов для коронавирусных больных и он помог нам пережить ажиотаж октября-ноября 2020 года. Но и здесь есть свои трудности: чтобы закупить необходимые препараты на внешнем рынке, нужно устраивать торги, а это занимает определенное время.

Я считаю, что государству стоит задуматься о статусе аптечных организация и решить, что важнее: торговля или социальная ответственность.

— То есть решение проблемы в том, чтобы перевести все аптеки в управление государством?

— Проблема намного глубже, ведь аптеки зависят от поставщиков, а те, в свою очередь, от производителей и эта система не всегда может быстро реагировать на изменение спроса. По моему мнению, лекарства по рецептам должны выдаваться бесплатно и не зависеть от колебаний рынка. Такая работа уже проводится на федеральном уровне — все больше болезней уходят под крыло государства. Например, пациенты, перенесшие инфаркты и инсульты, уже сейчас могут получить бесплатные препараты, среди которых есть и довольно дорогие. Я уверен, что вскоре так будет с каждым тяжелым заболеванием и люди перестанут влезать в долги, занимая деньги на лекарства.

Кроме того, государство должно быстро реагировать на изменения на лекарственном рынке. Тут тоже можно привести в пример антибиотики. В начале пандемии у нас действовал государственный стандарт, согласно которому врачи должны назначать коронавирусным больным антибиотик. Это стало одной из причин их дефицита.

Недавно я был в федеральном Минздраве и с радостью узнал, что эту клиническую рекомендацию собираются убрать. Наконец-то пришло осознание, что антибиотики не помогают в лечении COVID-19. Это пример того, как государство должно адаптироваться к ситуации.

— Вернемся к жалобам от населения. У вас есть страница в инстаграме с почти 50 тысячами подписчиков. Они отправляют вам массу сообщений, часть из которых — жалобы, касающиеся медицины. Увеличилось ли их количество с приходом так называемой «второй волны» пандемии?

— Жалобы действительно есть, и их много. Я лично читаю все сообщения и отвечаю на них. Бывает даже, что приходится заниматься этим дома до позднего вечера. Хотя сейчас их стало немного меньше, чем в «первую волну». Тогда люди были напуганы, не знали, что им делать и, естественно, начинали писать мне, чтобы я помог им разобраться в ситуации. Сейчас нижегородцы стали понимать, как себя вести в той или иной ситуации и в какие органы обращаться.

Но всегда есть люди, которые любят писать жалобы сразу в Минздрав РФ, премьер-министру или президенту, даже не попытавшись решить проблему на местном уровне. Например, пишет мне пациентка «врач Иванова мне хамит, срочно разберитесь». Я звоню главврачу и прошу обратить внимание на этого сотрудника, провести воспитательную работу, а потом отчитаться и направить мне рапорт. Запускается длительный процесс, которого можно было бы избежать.

Возможно, с одной стороны это хорошо, что мы привлекли внимание к проблеме, но, с другой стороны, жалобы бывают необоснованными и мы просто впустую тратим время. Люди не всегда могут определить, качественно ли их лечат.

И таких ситуаций много. Ежедневно в Минздрав и мне лично приходит по 200−300 обращений, и по каждому из них нужно детально разбираться.

— Многим ли вам удалось помочь после обращений в соцсетях? Счет идет на единицы, десятки или, может быть, сотни людей?

— Я не считаю, больше запоминаю не количество, а конкретные случаи. Вот, например, недавно ко мне обратилась женщина с ребенком, у которого проблема с глазами. Уже на следующий день мы его госпитализировали. Была еще женщина с онкологией, для которой мы ускорили получение помощи. Наверное, в день через меня проходит 7−10 таких живых историй. Хотя не совсем неправильно считать добрые дела, их нужно совершать.

— Можете ли вы вспомнить какой-нибудь особенный случай, который отложился у вас в памяти, запал в душу?

— Я хорошо запомнил первого в регионе тяжелого пациента с коронавирусом: молодого парня с избыточным весом. Тогда у нас еще не было опыта в лечении COVID-19, а его состояние очень быстро ухудшалось, нарастала дыхательная недостаточность. Мы собрали консилиум врачей, связались по видеоконференцсвязи с московскими коллегами и пришли к выводу, что не справимся сами. Мы организовали эвакуацию пациента в Москву, где ему оказали помощь.

По такому же принципу у нас была эвакуирована беременная женщина со стопроцентным поражением легких. Тогда в Минздраве царила тяжкая атмосфера, каждый из нас понимал, что все идет к печальному исходу. Но консилиумы, изучение опыта других стран сделали свое дело, и через 10 дней после эвакуации мне прислали фотографию с этой женщиной, сидящей на кровати с ребенком в руках. В этот момент у меня и у моих коллег на глазах выступили слезы счастья.

Еще одна похожая история приключилась совсем недавно. У нас был тяжелый пациент в городской больнице, за жизнь которого мы боролись целый месяц. И вот, на днях главврач пишет мне: «А пациент-то наш живой! Сняли с ИВЛ. Дышит сам, моргает, выполняет команды». Я считаю, что это просто чудо, ради таких моментов и стоит трудиться.

— А часто ли вам приходят благодарности от нижегородцев, которым вы сумели помочь?

— Я не слишком обращаю на это внимание, благодарность — это не главное. Если человек выздоровел и вернулся домой или отсутствует какая-то негативная информация о его состоянии, то это уже хорошо. Для меня это лучшая благодарность.

Хотя, конечно, такие сообщения были. Я храню их у себя в отдельной папке, потому что они настолько искренние, настолько теплые. Эти люди своими историями частично перевернули мою жизнь. Помогая им, я стал немного другим.

— А если смотреть в целом, то у вас в инстаграме положительный или скорее отрицательный фон? Чего больше: жалоб и критики или благодарностей?

— Думаю, что больше положительный. Я бы назвал его фоном поддержки. Мы в Минздраве не прячем головы в песок, как страусы и не придумываем что-то тайком в кабинетах. Мы сразу транслируем свои решения в соцсетях, используем не сухие пресс-релизы, а простую живую речь. Сейчас это особенно важно. И, судя по обратной связи, люди это ценят.

— Приходилось ли вам когда-нибудь банить подписчиков? Часто ли такое бывает?

— В неделю два-три человека уходят в черный список. Под моей фотографией в инстаграме есть фраза «территория добра и уважения». Несмотря на то, какие позиции мы занимаем, кто как мыслит, кто каких политических взглядов придерживается, мы все люди и должны уважать друг-друга. Для меня все равны.

Я прошу лишь немногого: уважения к себе и подписчикам. Если нужна помощь, то я всегда ее окажу. Но если в мое пространство вторгается человек, который не фильтрует речь, оскорбляет меня и других людей, распространяет фейки, то я перестаю вести с ним неформальное общение. Он тоже обязательно получит помощь, но уже по официальному каналу.

— Сама идея общаться с нижегородцами в соцсети принадлежит вам или это было указание сверху?

— Я всегда любил общение, разница лишь в том, что раньше я выкладывал в инстаграм фотографии и сообщения для моих близких, а теперь это более профессиональный контент. Теперь друзья и родственники составляют меньше процента от общего количества подписчиков.

Никто не заставлял меня вести соцсети, более того, инстаграм и фейсбук я воспринимаю в качестве личного пространства, а не рабочего инструмента. Поэтому у меня и нет официальной синей галочки. И в это личное пространство я впускаю всех, я — открытая книга: берите и читайте.

— Находите ли вы время полистать новостные паблики или у вас для этого есть помощник?

— Я все читаю сам, в основном это происходит вечером, после работы. Во время рабочего дня мои помощники стараются ограничивать время, которое я провожу в соцсетях. Они знают, что стоит мне увидеть, что пишут про медицину, то у меня сразу падает настроение. Особенно, если я читаю комментарии. Конечно, я не вступаю в перепалки, но меня, как и любого нормального человека, огорчают оскорбления и откровенная ложь.

Люди, не зная всей информации, демонизируют меня. Особенно часто это происходит в некоторых новостных пабликах. Но я, не смотря ни на что, готов помочь людям. Единственное чего я прошу — не проявлять агрессию.

— Бывало ли, что, увидев какую-то новость или сообщение, касающееся медицины, вы инициировали проверку и старались разобраться в ситуации?

— Регулярно. Если какая-то ситуация кажется мне ненормальной, то я сразу сообщаю о ней в группе Минздрава в мессенджере. Например, я вижу в инстаграме губернатора просьбу о помощи, делаю скриншот, отправляю его коллегам и пишу «срочно нужен ответ», а дальше они разбираются. И так по каждой новости или сообщению. Я всегда стараюсь быстро реагировать на возникающие проблемы, и соцсети дают мне такую возможность.

— Как вы считаете, важно ли членам правительства иметь аккаунты в соцсетях?

— Тут каждому свое, могу говорить только за себя. Для меня это возможность узнать, чем живут люди, какие у них насущные проблемы, насколько эффективно работает министерство.

Еще до работы в Нижегородской области, лет 10 назад, я зарегистрировался в фейсбуке и создал группу «Мнение о здравоохранении», где собрал около 15 тысяч человек со всей страны, которым была интересна эта тема.

Помню наши вечерние разговоры с супругой, которая не понимала, зачем я это делаю. Я ей отвечал, что мне очень важно узнать мнение людей и сравнить его со своим. Вдруг я на какую-то проблему смотрю неправильно и чего-то не знаю? Мы часто спорили о том, нужна ли эта группа, пока одно очень известное издание не сослалось на мнение ее членов. Для меня это был праздник, я был вне себя от счастья.

Так что, по моему мнению, сегодня нет более простого способа пообщаться с людьми, а это в моей профессии очень важно.

Автор: Александр Асриян