«Главная наша беда в том, что люди не хотят избавиться от алкогольной зависимости»

3 июня 2010 года, 10:29

Валерий Константинович, сейчас много говорится о волне как детского, так и взрослого алкоголизма, которая захлестнула страну. На ваш взгляд, дело действительно приняло такой критический оборот, или мы начинаем констатировать факты, на которые раньше не обращали внимания?

Эта волна пошла с конца 80-х. Сейчас это стало особенно видно. Во-первых, мы наблюдаем огульную рекламу алкоголя, в частности пива — с этим надо прекращать. Также идет опосредованная реклама — многочисленные кумиры — актеры, музыканты, поэты и так далее — когда у них берут интервью, выпивают, показывают людям, как надо себя вести сейчас. Они не выпускают из рук сигарету и фужер, кружку пива, рюмку водки. Мы это видим это в любой передаче. Молодежи кажется, что так и должно быть.

При этом такое поведение остается безнаказанным. Пиво почему-то не считается алкогольным напитком. Но, следуя логике, почему тогда существует пивной алкоголизм? Это диссонанс, я бы даже сказал — маразм. Поэтому молодежная тусовка не обходится без пива и других спиртных напитков.

Сейчас действительно растет женский алкоголизм. Я думаю, сейчас эмансипация дошла до своего пика. Женщины-бизнесмены, женщины за рулем, женщина на охоте… Потребление алкоголя вписывается в их манеру общения. Контингент алкоголиков омолаживается. Дети подражают поведению взрослых, причем безнаказанно. Мы не можем наказать ребенка, если он держит в руках сигарету и банку пива — обижать его по закону нельзя. Все это вместе приводит к разнузданному потреблению алкоголя во всех местах, где только можно себе представить. Молодежь редко замечает, что перейден некий Рубикон в употреблении алкоголя, и развивается зависимость.

А если говорить о других возрастных категориях?

О них я уже не говорю! Появляется стаж употребления алкоголя — развивается алкоголизм. Раньше так не пили. Выпивали за столом: бутылка спиртного — на всех понемножку. Сейчас все общение складывается вокруг стола, на который поставили что-то спиртное и хозяева, и гости. Сколько их, «пивных рыцарей круглого стола». Известно, чем заканчивается такое общение.

Подражание — главная причина развития алкоголизма в молодом возрасте?

Да, подражание либо своим кумирам, либо знакомым взрослым.

Бытует мнение, что алкоголизму сильно подвержены люди рабочего класса.

Знаете, сейчас сложно этот рабочий класс как-то выделить. Сейчас все смешалось, это видно даже по слэнгу. В основном, люди недооценивают клинику этого заболевания. Каждый день приходят ко мне пациенты. Выясняется, что человек уже давно пьет днями, месяцами подряд, уходит в запои. Он признает, что у него есть зависимость. Спрашиваешь: алкоголик ли он. Он говорит: «Нет». У меня был характерный случай. Начальник одного из районных хозяйств привез к нам целую бригаду рабочих. Они заявили, что они «бухарики», а алкоголики — это те, кто валяются под забором.

В последние годы мотивы потребления алкоголя у русских изменились?

Первый мотив, так или иначе, это желание быть, как все. Дальше все развивается согласно одному механизму с некоторыми нюансами. Если человек привык к тому, что окончание рабочего дня или выходной надо обмывать, он в этом ритме может жить годами. К тому же, причину для выпивки, как известно, можно найти какую угодно. Например, сегодня плохая погода — напейся. В праздники вообще можно не просыхать. Человек ищет причину только для себя, когда ему приходится оправдываться. Реальной причины выпить не существует.

Единственный побудительный момент — привычка. К примеру, обязательно выпить, если ты сел за стол. Или — выпить «энерджайзер» перед работой. Социальная зависимость, развиваясь, переходит в психическую зависимость: если человек какое-то время не пьет — у него начинает повышаться раздражительность, появляется немотивированная агрессия, учащаются случаи обиды и так далее. Потом желание выпивки «привязывается» к нервам. Наконец, срабатывает физическая зависимость, когда человеку, чтобы опьянеть, нужно выпить больше. Формируется похмельный синдром. Все это в комплексе приводит к запоям. Это болезнь.

Как легко преодолеть человеку эту грань между периодическим выпиванием и болезнью?

Ее, в сущности, нет. Это очень индивидуальная вещь. Я прослеживал в своей практике много людей, которые десятилетиями пили немало, но сформировавшейся зависимости у них не наблюдалось. Они, грубо говоря, оставались на уровне тех самых «бухариков». Другие имели весь комплекс болезни уже после двух лет систематического употребления алкоголя.

От чего же могут зависеть эти индивидуальные нюансы?

От психического, физического состояния человека; от работы внутренних органов, в частности, печени, поджелудочной железы… Я не исключаю того, что здесь также может быть замешана генетика. Однако я этого пока не вижу. Мне часто говорят, мол, эта болезнь передалась генетически. Я не могу этому полностью верить. Например, практика показала, что народы Крайнего севера спились целым поколением. Они перемерли от алкоголизма, притом, что их предки ничего не пили. Как только туда завезли огненную воду — началось то же самое, что и у индейцев.

То, что сельское население пьет больше, чем городское — это миф?

Действительно, на селе пьют очень много. Могу сказать, что алкоголизм сильно распространен в Выксунском, Кстовском, Павловском, Борском районах. Хотя надо отметить, что это скорее промышленные районы, не сугубо «сельские». Мы не можем четко определить, кто пьет больше. Во-первых, там сейчас мало кто остался. В некоторых районах области просто нет наркологов, поэтому там не ведется учет.

Понятно, что там просто нечем заняться. Но человек, который знает себя, понимает себя в этой жизни — решит свои проблемы: не станет пить, переедет в город, займется бизнесом.

Хватает на селе бесплатной медицинской помощи алкоголикам?

Помощь во всех наркологических районных кабинетах оказывается бесплатно. Это государственные учреждения здравоохранения. Платно лечатся только анонимные.

В СМИ не раз звучала информация о том, что специалистов-наркологов на селе не хватает.

В таком случае, всегда есть возможность обратиться за помощью в область. В Нижнем Новгороде, кроме нашего учреждения, работает наркологическая больница. Мы оказываем бесплатно амбулаторную и стационарную помощь, анонимную в том числе.

Специалистов, действительно, нет в Первомайском, Сеченовском, Ардатовском, Бутурлинском, Тонкинском, Ветлужском и Варнавинском районах области. Редко приезжают наркологи в Сокольский и Вачский районы.

Имеющиеся специалисты работают в районных центрах. Там, где нет специалистов, есть фельдшеры по данному направлению. К ним можно прийти за консультацией, они дают направление и т. п. Бесплатной медицинской помощью у нас обеспечены все, кто готов бороться со своим алкоголизмом. Могу отметить, что на селе всегда тяжелей работать, чем в городе. Я сам начинал участковым врачом в сельской местности и знаю эту ситуацию не понаслышке.

Наверное, на селе люди менее охотно обращаются за помощью наркологов?

Самая большая наша беда — в том, что человек не хочет выздоравливать от наркологических болезней. В основном, люди приходят и просят, чтобы мы вернули их в то состояние, когда можно «пить понемножку». Так, к сожалению, не бывает. Если у человека есть зависимость — он уже не сможет просто «выпивать».

Много часов может уйти на то, чтобы человека мотивировать на начало лечения. Людей часто приводят к нам насильно их родственники, руководители учреждений. Они приходят под нажимом. Я всегда привожу пациентам простой пример. Когда человек идет к зубному, он хочет, чтобы зубы у него больше никогда не болели. Если спроецировать эту ситуацию, получается, что наши пациенты просят сделать так, чтобы зуб потихоньку побаливал. Мотивация на излечение отсутствует. Человек должен захотеть вести трезвую жизнь.

Когда человек сопротивляется — он не готов. Чаще всего, он остается при своем мнении: немного полечиться, а потом — по желанию. С таким настроем люди идут и на уколы, и на кодировку.

Насколько кодировка безопасна для психического здоровья человека? Существует много примеров, когда психика закодированных людей оказывалась окончательно сломленной.

Во-первых, у любого медицинского препарата есть показания и противопоказания. Если кодировкой, а точнее говоря, психостресстерапией, занимается неспециалист, он может навредить. Если все проходит без каких-либо последствий — это лучший вариант. Для того, чтобы проводить эти методы лечения, нужно изучить психику человека: нет ли у него шизофрении, психопатии, других тяжелых психических заболеваний. Как правило, гипноз и кодировка могут спровоцировать у человека, больного этими заболеваниями, ухудшение. Кроме того, существует масса других противопоказаний.

Жалобы на последствия пациенты направляют в Росздравнадзор, который учреждает комиссию через министерство здравоохранения. Я являюсь членом такой нижегородской комиссии. Если кого-то не устраивают результаты, ему необходимо предъявить документы, подтверждающие акт лечения. Если у частника, например, отсутствует лицензия, то мы вообще не сможем найти виноватого.

Жалобы на частников часто поступают непосредственно к нам, в диспансер. Я советую делать письменное заявление в здравнадзор, но люди не хотят с этим связываться. А ведь очень много было смертельных случаев в результате лечения алкоголизма частными врачами. Самостоятельных «специалистов» сейчас стало очень много, это видно, например, из газетных объявлений; в то время как у нас в диспансере — нехватка кадров.

Друзья меня один раз просили выехать на дом к одному пациенту, которого «лечил» какой-то псевдоврач. У мужчины, как выяснилось, нейролептический синдром. В результате, когда я приехал, то увидел, что ему свело шею. Человека трясло, бежала слюна… Мне так и не удалось выяснить, кто приезжал к этому человеку. Люди не хотят жаловаться, потому что боятся огласки. Договор об оказании медицинской помощи частники обычно не заключают.

Что же делать человеку, который попал в такую ситуацию?

Люди идут к нам, но к этому времени у них имеются различные осложнения (полиневропатия, циррозы печени и так далее). Таких практически невозможно лечить. В результате люди продолжают пить. Могу порекомендовать населению обращаться за подобного рода медицинской помощью в государственные учреждения, не боясь огласки. Информацию о пациенте мы можем передавать только по запросу следователей, прокуроров, судов.

Люди неохотно идут к вам, потому что боятся огласки?

Это одна из причин. Часто людям просто лень, они хотят, чтобы их обслужили на дому. Поэтому они и вызывают частников. Прежде всего, сомневающемуся человеку нужно прийти к нам на консультацию, чтобы выяснить: болезнь у него или нет. Он пройдет у нас диагностику, затем амбулаторное либо стационарно лечение. В заключение — реабилитация. Это не говоря уже о профилактических мероприятиях. Профилактику, кстати, мы делаем совместно с заинтересованными ведомствами или специалистами в сфере образования, соцзащиты, антинаркотической службы и так далее. Без нее — невозможно, без нее мы бы погрязли в наркологических заболеваниях.

Не могли бы вы резюмировать ситуацию с ростом алкоголизма?

Ситуация серьезная, недооценивать ее нельзя. Но и делать из нее трагедию я бы тоже не стал. Надо подталкивать людей к тому, чтобы каждый оценивал самого себя в рамках употребления спиртного, в рамках своего поведения в таком состоянии на людях. Граждане не должны бояться приходить для профилактического консультирования к специалистам. Для того, чтобы у человека возникло понимание ситуации, с ним нужно хорошенько поговорить, вызвать на разговор его самого. Если врачи и пациенты отнесутся друг к другу с пониманием — все будет нормально.

Автор: Корр. Алексей Романов