«Нужно сделать просветительское телевидение и вернуть рассказ о провинции»

— Анатолий Григорьевич, с какими надеждами и ожиданиями вы приехали в Нижний Новгород на Всероссийский конгресс СМИ?

— Я приехал с самыми практичными соображениями: сейчас, когда впереди новая работа, большой объем которой будет связан с регионами, надо присматриваться к происходящему там. Нужно устанавливать контакты, связи, приглядываться к людям. К тому же в Нижнем Новгороде у меня есть старые знакомые — с Валерием Павлиновичем Шанцевым мы вместе работали в правительстве Москвы…

— Вы работаете на телевидении уже больше 40 лет. За эти годы Вы видели столько поколений журналистов… Чем сегодняшние отличаются от тех, что были раньше? Все ругают современную журналистику. А вы?

— Журналистов всегда ругают. К этому надо привыкнуть и быть готовым, что все равно будут ругать. Отличаются ли журналисты разных поколений? Конечно, отличаются. Я бы сказал так: сегодняшние журналисты стали более прагматичны, более циничны, более уверены в себе. К сожалению, не могу сказать, что они лучше подготовлены. Они стали хуже владеть русским языком. У меня такое ощущение, что они стали меньше бояться, легче себя вести и меньше знать. Но тут все-таки надо делать поправку на мой возраст — с годами человек становится ворчливее… Сейчас другая жизнь, другое поколение, другие взгляды. Когда мы пришли на работу после института на завод, то мы узнали, сколько зарабатываем, в день зарплаты. До этого никто не знал, потому что спросить про деньги было немыслимо и неприлично. Сейчас это — вполне нормально. Даже когда создавали ВГТРК, мне никто из ребят, которых я звал на работу, не задал вопрос о зарплате — ни один. А сейчас мне говорят: «Старик, извини, но семья, дети… Сколько я буду получать?». Еще, когда я был журналистом, никто не спрашивал, сколько будет стоить передача. Мы же жили в мире, в котором понятия «деньги» не было. Да, не хватало техники…

— Вы скучаете по тому времени?

— Конечно, скучаю. Но я скучаю по своей молодости… В каждом времени есть своя прелесть. И должен сказать, сегодня мне интересно посмотреть смету на строительство центра, смету на передачу. У меня ведь есть вторая профессия — экономическая. И ребята знают — лучше не врать, потому что в сметах я разбираюсь… Хотя иногда хотелось бы плюнуть на все и сделать программу, не думая о том, сколько это будет стоить и сколько времени она будет сниматься. Когда-то мы придумали с Владимиром Ворошиловым передачу «Аукцион». Мы работали над ней ровно год. Делали и другие передачи, но почти каждый день собирались у меня дома и обсуждали, спорили, ругались… Мы год готовились к передаче. Сейчас это невозможно. Да мы и сами себе это не позволим.

— Чему, по-Вашему, надо учить сегодняшних журналистов? Чего им не хватает?

— Мне кажется, что сегодняшним журналистам не хватает «свободной охоты». Мы, когда были журналистами — наверное, мне повезло, что я тогда попал в молодежную редакцию — мы все были свободными охотниками. Сегодня это не так: все очень жестко запрограммировано, проложены некие дорожки, и журналисты по ним идут. И, к большому моему сожалению, я у молодых не вижу желания нарушить эти рамки, сойти с дорожки. Добиться чего-нибудь можно, только нарушая правила. Я даже студентам своим говорю, хоть это и непедагогично: если вы видите табличку «Вход воспрещен», суньте туда нос, даже если вам дадут по носу. Потому что журналист должен быть любопытным, он все время должен что-то вынюхивать. Так не бывает, чтобы не над чем было работать. Журналист должен постоянно впитывать что-то новое: мысль интересную, цифру любопытную, человека необычного. Может быть, пригодится. У меня таких случаев был добрый десяток… Вся информация полезна. А журналист должен быть кладезем информации — самой разной.

— 18 июля 2012 года указом Президента России Вы назначены генеральным директором АНО «Общественное телевидение России», которое начнёт работу 1 января 2013 года. Что же это будет за телевидение?

— Не знаю. Планы есть, но это планы мои — планы человека, которому уже очень много лет и который привык читать книги. И я не убежден, что эти планы соответствуют планам основной массы населения. Особенно молодежи. И даже пенсионерам. Ведь все мы такие разные…

Сейчас трудно назвать какую-то конкретику. На сегодняшний день в штате общественного телевидения есть только один человек — я. Команда еще не собрана. У нас нет бюджета, нет зарплаты. Нет ничего… Сейчас такое огромное количество теоретиков, которые рассуждают, каким должно быть общественное телевидение. Одни говорят, что это должно быть телевидение оппозиции, оно должно будить людей. Я же вижу, что это должно быть просветительское телевидение. Некоторые товарищи говорят: «Назначили Лысенко, а он был одним из противников общественного телевидения». Я и правда так думал, потому что считал, что создавать общественное телевидение одновременно и поздно, и рано. Поздно, потому что раньше все это надо было делать. А рано, потому что общественное телевидение — это производное от гражданского общества, а оно пока не созрело. У нас его нет. Мне кажется, что общественное телевидение должно быть просветительским, чтобы оно объясняло людям, что такое гражданское общество, какие оно дает права и какова ответственность человека. Я считаю, что общественное телевидение должно научить людей слушать друг друга. Мы, к сожалению, разучились это делать. Самый популярный жанр — ток-шоу, где все кричат и никто никого не слушает. Разве это не проблема? Надо научить людей слушать друг друга. Я уж не говорю «уважать», потому что это — следующая ступенька.

А все эти красивые слова про «давайте сделаем Би-Би-Си, как в Англии!»… Так не бывает, чтобы здесь Би-Би-Си, а кругом район Верхние Грязи. Сначала давайте выстроим свою Англию, а потом уже будем делать внутри Би-Би-Си. Сначала построим гражданское общество, а внутри него потом уже сделаем общественное телевидение.

Мне кажется, сейчас не надо ставить гигантские задачи. Первое — надо выстроить просветительское телевидение, а второе — хотелось бы вернуть на это телевидение рассказ о провинции. Сейчас получилось так, что с телевидения исчезла нормальная жизнь, и говорить сегодня о реальной жизни и ее проблемах считается чуть ли не неприличным. Мы хотим попробовать вытащить все это на экран. Посмотрите, сколько вокруг интересных людей, но они не имеют возможности выйти на телевидение. Надо дать им такую возможность.

— Непросто рассказать о том, что будет на Общественном телевидении. Но куда проще сказать, чего там точно не будет. Так чего же?

— Не будет дурацкой «развлекухи». Не будет коммерческой рекламы и разве что немного социальной. Я очень хочу, чтобы были передачи, рассказывающие о движении волонтеров. Это очень важно, это нужно поощрять и поддерживать. Сериалов не будет, но я хотел бы, чтобы были хорошие старые фильмы и добрые «мультяшки». Мы очень мало их показываем… Это не будет очень популярный канал. Во всем мире аудитория общественного телевидения составляет от 2 до 4%. Больше нет. Там не будет криков «Долой!», не будет призывов на баррикады — мы на них свое уже отсидели… Хотелось бы, чтобы это было телевидение, которое не вызывало бы изжогу. Хотя бы 10 минут хорошего настроения в день.