«Росохранкультура опротестовывает Генеральный план Нижнего Новгорода»

— Дмитрий Ахметович, 2 сентября не только день рождения Управления, но и Ваш собственный. С какими достижениями подходите к праздничной дате?

— 2 сентября — день сложный с учетом всех праздничных мероприятий. Но работа в этот день не останавливается. Дел много, и достижения достаточно серьезные с учетом 16 нормативно-правовых документов, которые Служба выпустила за два года. За это время был создан правовой каркас по обеспечению сохранности объектов культурного наследия. Это была наша основная задача, с которой, кстати, Министерство культуры РФ за 15 лет не справилось.

Федеральный закон № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» в его нынешней редакции достаточно рамочный, и жестких правил игры он не оговаривает. Сейчас Росохранкультурой подготовлены поправки к этому закону, в результате чего он будет более жестко регламентировать все процедуры и действия по охране культурного наследия. Основной момент касается создания нормативной базы для формирования реестра объектов культурного наследия. Если раньше в Федеральном законе фигурировало «виртуальное понятие» — наличие реестра, а физически и фактически он отсутствовал, то сейчас, согласно ст. 17, сформированы конкретные положения о порядке регистрации в реестре объектов культурного наследия. Должны появляться паспорта на каждый конкретный объект с определенными предметами охраны, с определенной границей территории. По сути, это создает базис для того, чтобы обеспечить юридическую защиту памятников в полном объеме.

Следующее достижение — это Положение о порядке прохождения историко-культурной экспертизы. В этом направлении был большой пробел. Было понятно, что необходим документ, который в рамках 73-го Федерального закона будет регламентировать проведение историко-культурной экспертизы. Но подзаконного акта не было. Сейчас совершенно четко указывается, в каких случаях проводится экспертиза и любые действия, будь то реставрация памятника или в редких случаях его перемещение, должны регламентироваться на основании заключения историко-культурной экспертизы. Прежде всего, конечно, это касается реставрационных работ и любых действий, связанных с технической работой по обеспечению сохранности памятников истории и культуры.

Еще одно достижение — это то, что на уровень регионов переданы полномочия по сохранению объектов культурного наследия федерального значения. В 2010 году впервые в истории пошли субвенции из федерального центра в регионы, и регионы реально начали исполнять свои полномочия. Появился дополнительный штат людей, который оплачивается из федерального бюджета. Таким образом, численность людей, профессионально заинтересованных в сохранности памятников истории и культуры, увеличилась многократно. Раньше 32 человека, находящиеся в Управлении, не могли физически охватить весь объем памятников. Теперь система начала работать. Если на начало 2007 года охранными обязательствами было охвачено около 20% объектов культурного наследия, то сейчас — до 50%.

Конечно, и проблем достаточно много, особенно на законодательном уровне.

— Что вы делаете, чтобы их решить?

— Изменения к 73-му Федеральному закону как раз на это и направлены: чтобы состыковать полномочия Росохранкультуры, Градостроительный кодекс и Земельный кодекс. Сейчас, например, уже Росохранкультура выдает открытые листы на право проведения археологических работ. Мы контролируем процесс выделения земельных участков, чтобы они не выдавались без проведения историко-культурной экспертизы.

Сейчас опротестовывается Генеральный план города Нижнего Новгорода, который был принят и утвержден без согласования с Росохранкультурой, что процедурно неправильно. К тому же этот план не учитывает реалий современности с точки зрения охраны памятников истории и культуры. Один из разделов генерального плана должен быть о сохранении историко-культурного наследия. Иными словами, в городе должна быть градостроительная политика на десятилетия вперед, которой будут придерживаться все инвесторы и градостроительные органы. Основная проблема в том, что люди, которые приходят руководить городом, занимают свои посты на определенный срок. А городская среда не терпит точечного вмешательства и врезания. Это должен быть концепт если не на века, то на десятилетия.

— Как решить этот вопрос?

— Одним из разделов генерального плана должен быть историко-культурный опорный план, в котором должны быть прописаны охранные зоны, границы территории памятников истории и культуры и т. д.

— Каким объектам поможет этот опорный план?

— На сегодняшний день, например, ничем не урегулирован регламент по улице Большая Покровская. По сути «вторым слоем» на Покровке можно ставить 15−18−20-ти этажные здания, и это ничем не будет урегулировано, так же как и в других местах в центре Нижнего Новгорода. Вот в историческом центре города и возникают такие казусы, когда появляются здания странной архитектуры в 10−12 этажей, хотя высота по генплану города не должна превышать 6 этажей.

А на самом деле, прежде чем инвестор воздвигнет сооружение, должна быть проанализирована потребность города в новом здании. Нужно понимать, как это будет визуально восприниматься на фоне исторической среды города. Например, на фоне Кремля. Здание должно вписываться в городскую среду этажностью, архитектурой и т. д. Нужно проводить ландшафтно-визуальный анализ. Причем к исторической среде относятся не только памятники архитектуры, но и средовая застройка: 73-ий Федеральный закон предусматривает формирование, так называемых, достопримечательных мест.

— На какой стадии находится ситуация с внесением изменений в Генплан?

— Мы направляли свои претензии в Прокуратуру. Прокуратура рассмотрела вопрос, но не нашла повода для вмешательства. Но мы будем двигаться дальше: обжаловать эти решения.

— А если воспользоваться примером других стран?..

— Во всех странах есть проблемы по сохранению культурного наследия. Другое дело, что там разные подходы. Было бы странно, если бы в Венеции появилась архитектура наподобие наших странных многоэтажек в центре города. Приведу пример из серии лингвистических казусов. Вы знаете, как по-итальянски звучит «культура»?

— Нет.

— «Недра». Итальянцы говорят: «Какой кризис?! У нас есть недра». Для итальянцев недрами является культура. Для нас культура, к сожалению, не является недрами.

— Расскажите на конкретных примерах, сохранение каких объектов потребовало вмешательства вашего Управления?

— У нас 14 субъектов, каждый из них имеет свою специфику. И везде были или идут разбирательства, которые мы проводим по охране памятников истории и культуры, в том числе и с главами администраций субъектов. Буквально на днях в Удмуртии администрацией был принят нормативный документ о снятии с охраны памятника истории и культуры и его быстрого сноса. Все в угоду того, чтобы заасфальтировать проезжую часть улицы.

В Казани было длительное разбирательство по строительству здания министерства сельского хозяйства и продовольствия РТ в охранной зоне Казанского Кремля. Наши претензии были к архитектуре и высотности этого здания, когда оно «садилось» на Кремль и принижало его значение. Был достаточно жесткий конфликт. В итоге застройщики пошли навстречу нашим требованиям.

Или, например, мы заставили через суд КЭЧ министерства обороны РФ в Пензе привести их здание в соответствие с требованием Федерального закона. Есть разбирательство и с министерством обороны в Оренбурге.

Много вопросов по «черной археологии». Один из серьезных процессов, в который мы включаемся, — это подъем уровня Чебоксарского водохранилища. Любой из земельных участков должен пройти археологическую экспертизу. Наш опыт подсказывает, что на таком объеме попадающих под затопление земель может оказаться около 2—3 тысяч памятников, которые еще не выявлены. Поэтому там нужно провести археологическую разведку, и только потом возможно проведение подъема уровня воды.

Также на нашем контроле находится ситуация с Нижегородским Кремлем. Вышло постановление РФ о передаче его области и муниципалитету. Это непростой вопрос, так как для того, чтобы оформить документы, нужно провести огромную работу: это и паспортизация объекта, и заключение охранных обязательств и многое другое.

— Как это поможет историческому памятнику?

— Российская Федерация в лице Росимущества является балансодержателем Кремля. Понятно, что у Росимущества нет денег на реставрацию и возможностей для оперативного управления Кремлем. Лет 15 назад Кремль был передан Нижегородскому историко-архитектурному музею-заповеднику (НГИАМЗ). Что сейчас происходит в Кремле? Непонятные точки общепита, сувенирные лавки… Совершенно понятно, что НГИАМЗ не может управлять недвижимостью, передавать в аренду площади и т. д. Это не его функции. Музеи должны заниматься музейной деятельностью. И, конечно же, у музея нет денег на реставрацию. Надеюсь, что с передачей Кремля области и муниципалитету появится концепция по использованию стен и башен Кремля. Если подойти серьезно, то Кремль может стать серьезным центром туристического притяжения.

— На территории Нижегородской области есть заброшенные усадьбы, которые разрушаются. Какая работа ведется по охране этих памятников?

— Проблема та же: у них нет хозяина. Усадьба является федеральной собственностью. Чтобы найти инвестора ему нужно предложить условия. Чтобы восстановить, например, усадьбу Приклонских-Рукавишниковых, требуется порядка 20 млн долларов. Но при этом усадьбу по закону нельзя приватизировать, она останется федеральной собственностью. Пока не нашлись инвесторы, которые готовы вложить большие деньги в то, что им не будет принадлежать. Эта ситуация касается не только усадеб. Например, в Пермском крае есть Кунгурский гостиный двор с 6 тыс. кв. метров торговых площадей.

— Т. е. сейчас эти памятники разрушаются… Какие законы нужно принять, чтобы решить проблему?

— Нужно упростить механизм приватизации этих объектов. Возьмем пример, когда наш президент недавно был в Германии. И Ангела Меркель принимала его в своей резиденции — замке 17 или 18 века. Этот замок принадлежит частному лицу. Он сдает его в аренду канцлеру за … 1 евро в год. Этот частник понимает, что те обязательства, которые, скорее всего, по контракту зафиксированы между ним и канцлером, предполагают обязательное и безусловное сохранение этого объекта. А, кроме того, это престижно — то, что собственность арендуется канцлером, и при этом сохраняется.

Мы постоянно информируем министерство культуры о ситуации и уходим от функции статистов при разрушении памятников. Не зря отношение к Росохранкультуре, как к прокуратуре внутри Минкультуры. Но для решения проблемы у нас еще должно измениться и сознание людей.

— За последние годы что-то в сознании людей поменялось в лучшую сторону? Есть положительные примеры в вашей работе?

— К счастью, хорошие примеры тоже есть. Например, великолепная реставрация здания областного суда дает сто баллов вперед его руководству. Также на хорошем примере и Госбанк и лично руководитель подразделения Центробанка. Руководители этих учреждений болеют за объекты культурного наследия душой и пытаются добиться выделения дополнительных средств на реставрацию. В ближайшее время будем инициировать процедуру презентации реставрации в облсуде и хотим пригласить туда этих руководителей. Чтобы люди посмотрели и взяли за образец для себя, как они должны относиться к культурному наследию.