Виктор Гурский: «Телефон, интернет, телевизор вредны для ментального здоровья»

19 июля 2024 года, 11:25

Нужно учиться ставить собственные информационные фильтры.

Накануне Недели сохранения здоровья головного мозга в нижегородских медиа появилась информация, что наша область попала в пятёрку регионов с самым большим количеством вновь выявленных пациентов с психическими расстройствами — 223,8 случая на каждые 100 тысяч населения.

Врач клинической психиатрической больницы № 1 Нижнего Новгорода Виктор Гурский считает, что ни паниковать, ни тем более злорадствовать по поводу места в этом рейтинге нет никакого смысла.

— Я не знаю, кто и по каким критериям проводил эту оценку. Но она вряд ли свидетельствует, что мы плохо живём в Нижегородской области или что у нас больше всего сумасшедших. Я бы скорее гордился тем, что у нас хорошо поставлена медицинская работа, что мы сумели наладить учёт первичного выявления психических расстройств. А это, поверьте, непростая задача.

— А в чём сложность?

— Если коротко, то человек с психическим расстройством самостоятельно к врачу может обратиться, если у него присутствуют два чувства: тревога и напряжение. Он может быть вдребезги сумасшедшим, но если нет этих двух факторов, никогда не попросит медицинской помощи. Его привезёт полиция, родственники, соседи пожалуются, но сам не придёт.

— Потому что для него это обычное состояние?

— Может, и не совсем обычное, просто он от этого не страдает. Могут страдать окружающие, а он — нет.

С 1993 года медики используют термин не «заболевание», а «расстройство» по отношению к нарушениям психического поведения человека. Хотя и это слово тоже не очень соответствует феномену психических состояний. Дело в том, что мы не можем сделать какой-то анализ, рентген, применить объективный критерий, которые нам точно скажут: сейчас есть психическое расстройство, а вот сейчас его нет. В этом-то и сложность психиатрии, психотерапии, что нет жёстких критериев. Самым главным критерием в международной психиатрии является дистресс.

Ввёл этот термин Ганс Селье, который разработал теорию общего адаптивного синдрома. Общеупотребимое и медицинское понятия стресса отличаются. То, что мы в обычной жизни называем стрессом, большинство медиков назовут дистрессом.

— Стресс — это же реакция на какое-то внешнее событие?

— На новое, неожиданное событие. Скажем, вы в первый раз пришли в ночной клуб. Вы в шоке: всё вокруг новое, вы не знаете, как себя вести. Потом начинаете адаптироваться, а к утру сил уже нет, хочется домой и спать. Это стандартный путь познания чего-то нового: шок — адаптация — истощение. В сущности, стресс — это и есть познание нового. А новое бывает хорошим и плохим: эустрессом и дистрессом. Дистресс — это то, что вызывает у нас страдания, мучения.

В медицине сейчас практикуется био-психосоциальный подход. Это значит, что у психических расстройств есть биологические причины того, что с человеком что-то не так, есть психологические. Сейчас на передний план выходят социальные. Хотя, если честно, они никогда не были на последних ролях. Но сейчас по этим социальным факторам идёт эпидемия аффективных расстройств молодых людей: всякие биполярные расстройства, депрессия, пограничные расстройства личности.

— А почему именно у молодых людей? Это неуверенность в завтрашнем дне, невозможность найти работу?

— Основной источник нашей тревоги, когда у нас нет картинки будущего. А у нас — у всего социума — её нет. Если когда-то все строили коммунизм, или шли к царствию небесному, или ещё какая-то цель объединяла, то сейчас у нас такого нет.

А повод для массовых переживаний есть всегда, и он очень быстро меняется. То, что было актуально ещё три года назад, на сегодня неактуально. О том, что актуально сейчас, через три года никто и не вспомнит.

В разгар ковида все боялись и нам даже запрещали выходить на улицу. Мы носили маски, бесконечно мыли-протирали руки, причём даже самые циничные из нас. У меня были такие пациенты, с тревожными расстройствами. Смотришь на него и думаешь: ты-то чего боишься? Крепкий мужик, крутой суперхирург, смерть видит каждый день, а имеет жуткое тревожное расстройство, потому что не было картинки будущего. Никто же не знал, что это за зверь такой — ковид. Чума, которая всех убьёт, или что-то вроде гриппа.

Особенно молодёжи тяжело. У старшего поколения всегда есть понятное решение: с солью, спичками и гречкой мы всё переживём. Они не портятся, и мы не испортимся.

У одной моей знакомой умерла мама, и когда после похорон делали уборку в квартире, поняли, что кровать в одной из комнат сделана из коробок, внутри которых оказалась водка. Та, что продавалась по талонам в 90-х годах.

— Припасённые соль, спички, гречка, водка были гарантом того, что всё будет нормально?

— Сейчас у молодёжи такого фетиша нет. Зато есть мощный информационный поток, переварить который просто невозможно. Телевидение, радио, интернет, социальные сети, мессенджеры, YouTube, ТикТок…

Молодёжь этому не умеет противостоять. Может быть, пройдёт лет 20−30, и они научатся, но сейчас они в кризисе. Потому и возникают у молодёжи биполярные расстройства.

— Молодые люди не могут поставить собственные информационные фильтры?

— Фильтры нужно формировать, но никто не умеет, да и не хочет этого. Я могу.

— Сформировать фильтры для себя или для другого?

— Для себя. И могу помочь другим. Я ставлю фильтры, что телефон, интернет, телевизор — вредны для здоровья. Попробуй жить реальными переживаниями.

Если любишь футбол, то расскажи, как сам в него играешь, а не про чемпионаты мира или Европы. Ходил недавно сам играть — молодец. Только смотрел по ТВ — не молодец.

Увидел новый фильм — хорошо. А книжку, по которой фильм снят, прочитал? Как думаешь, что интереснее?

Ты купаться ходил на Щёлоковский хутор, по набережной гулял, катался на сапах?

Вот такие конкретные вещи меня интересуют.

— Вредны в таком случае не сами гаджеты, наверное, а поток информации, поступающий через них.

— Конечно. Но, отказавшись от их использования на какое-то время, человек может уменьшить уровень своей тревожности. Информация сама по себе полезна. Вот как-то сломался у меня бачок в туалете. Я потратил несколько часов на поиск специалиста, но, как на грех, все они были заняты. А жить несколько дней в доме со сломанным бачком — то ещё удовольствие. Пришлось залезть в YouTube, какой-то сантехник мне доступно рассказал, что нужно сделать, как отремонтировать унитаз. Я пошёл, купил запчасти, отремонтировал. А ведь я собирался кучу денег отдать специалисту.

Вот для таких целей — я понимаю. А просто так смотреть, от нечего делать — вредно для здоровья.

— Вы вначале сказали, что человек может не знать о своём психическом расстройстве, если не чувствует тревоги и напряжения. Как же тогда понять, что с мозгом что-то не так? Есть какие-то звоночки, сигналы?

— Один из самых мощных критериев — расстройство сна. Если ты ночью не спишь, значит что-то с тобой уже очень сильно не так.

— А дальше что делать? Пить снотворное?

— Идти к специалистам.

— Специалист — это психотерапевт, психиатр, психолог?

— Психолог — это человек, который помогает разобраться с проблемами здоровому человеку. А психиатр и психотерапевт — врачи, которые могут оценить, болен ли пациент.

— Не каждый решится самостоятельно войти в ворота, на которых написано «Психиатрическая лечебница».

— Может быть, кому-то и страшно, может быть. Но сейчас уже много частнопрактикующих врачей.

Так что, возвращаясь к началу беседы, могу повторить ещё раз: вхождение Нижегородской области в лидеры рейтинга по первичному выявлению психических расстройств — это следствие хорошей работы медиков, а не плохих условий жизни в регионе.