«Мы не растим чужих детей, мы растим своих»

— Елена, с чем Вы приехали на форум?

— Я приехала, чтобы поговорить о вопросах освещения темы приемного родительства в СМИ. На фоне всеобщей борьбы с сиротством сегодня об этом пишут много, но как пишут? В нашем обществе осведомленность в вопросах приемного родительства настолько низкая, что реакция бывает двоякая: либо — «святые люди», либо — «на сиротах наживаются, а сами.». Нам говорят с придыханием: «Ах, какое вы дело делаете!». А какое мы дело делаем? Просто детей воспитываем. Всем кажется, что, раз это героизм, то он непременно должен как-то вознаграждаться. И сразу следует вопрос: «А сколько вам за это платят? Дают ли квартиры?» и т. п. Все это обрастает странными слухами. Второй полюс — наша желтая пресса, которая любит писать про «злобных корыстных приемных родителей, которые издеваются над бедными сиротками». Они рисуют именно такой образ приемных семей. Между тем, если посмотреть статистику, видно, что родные папы-мамы издеваются над своими же детьми намного чаще… Или, например, сколько детей получает травмы по недогляду родителей — почему-то это никого не интересует. Зато если ребенок получает бытовую травму в приемной семье, пресса сразу проявляет к ним повышенное внимание. Все это перемешивается в головах наших сограждан и «выходит боком» приемным родителям. И чем больше таких публикаций, тем больнее они бьют по приемным семьям, на которые начинают коситься с подозрением. То есть любое повышенное внимание к приёмности детей имеет негативные последствия как для семей с такими детьми, так и для общества в целом. В жизнь семей с приёмными детьми и так вмешиваются все кому не лень, в то время как мечта любого усыновителя или опекуна — вообще не выделяться и забыть о том, как именно ребёнок появился в семье. Вернее, совсем забыть не получится: надо и говорить с ребёнком на эти темы, и помогать ему справляться с его болью и травмой, но это внутреннее дело семьи. Дети могут долго и трудно привыкать к своей новой жизни — они фактически учатся заново быть детьми и доверять взрослым, которые раньше их только бросали и предавали. Но только это и отличает их от всех остальных детей. И родители много работают над тем, чтобы ребёнок адаптировался и нашел своё место в жизни. Это может быть очень тяжело в первые год-два, и здесь нужна бы помощь, а не косые взгляды. Нормальная, профессиональная помощь, которая есть во всём мире — а не «учёт и контроль», как в нашей стране.

— Как же, по-Вашему, нужно писать о приемных семьях?

— Мне кажется, сам факт принятия ребёнка в семью не может быть информационным поводом. Мы должны в этом вопросе ориентироваться на страны, где к усыновлению совершенно ровное отношение, просто как к факту биографии конкретного ребёнка. У нас чаще всего «хвалебные» публикации о том, что семья приняла ребёнка, появляются в небольших районных или городских газетах — а в той же Америке, где к этому нормально относятся и где рядом растут дети кровные и приемные, никому в голову не придет даже в самой захудалой газетенке самого маленького городка написать, что такая-то семья усыновила малыша… Там если и пишут об усыновлении, то обсуждают какие-то более глубокие темы — и в специализированных изданиях, как правило. Кстати, у нас тоже очень много семей, где есть дети и кровные, и приёмные — так их ещё больше возвеличивают, потому что в сознании рядового россиянина не укладывается, зачем усыновлять, если уже родили…

Плюс ко всему у нас часто усыновление переплетают с благотворительностью. Почему-то многие считают, что для того, чтобы взять ребенка из детдома, нужно очень хотеть помочь сироте. Конечно, такие случаи тоже есть, когда хотят помочь конкретному ребенку. Но изначально все-таки посыл родителя — просто чтобы в семье появился еще один ребенок. Чтобы появился именно приёмный ребёнок — хорошо бы иметь для этого ресурс, запас прочности, хорошо бы знать об особенностях процессов, с этим связанных. Но с другой стороны — не меньший ресурс нужен и для того, чтобы ребёнка родить. Оттого и живут у нас в детдомах сироты при живых родителях, что к рождению детей многие относятся безответственно.

Ещё, наверное, многие приравнивают усыновление к благотворительности, потому что считают, что дети в детдомах — ужасные, испорченные, больные, с плохими генами и т. п. Конечно, детей из асоциальных семей много, но к этому можно по-разному относиться. И не надо ставить на таких детях крест — ребенок не виноват в том, что случилось… Например, биомама нашей дочки Даши — которая, кстати, воспитывалась в том же детдоме, где мы потом нашли нашу девочку, — имела и имеет серьёзные проблемы с наркотиками. При этом Даша — замечательный, совершенно сохранный ребенок, у нее очень светлая голова, да и просто красавица… А что касается пресловутой наследственности: посмотрите, спиваются ведь и совершенно благополучные с виду люди. Не открыла пока генетика генов алкоголизма и наркомании. Да, асоциальные привычки родителей могут влиять на здоровье и развитие ребёнка, но намного больше их калечит жизнь за стенами детдома.

Знаете, мое мнение такое: лучше бы никак не писали, чем-то, что пишут сейчас. Лучше бы никакой социальной рекламы, чем та, что есть сейчас. Потому что нынешняя социальная реклама давит на жалость. Когда видишь такую рекламу, то у меня лично, при том, что я усыновила троих детей, она вызывает чувство вины — за то, что я не забрала оттуда еще пятерых. И что я должна сделать? Отвожу глаза и делаю вид, что меня это не касается. И так делают почти все…

Нет, наверное, универсального рецепта, как нужно писать про усыновление. Но то, что факт усыновления ребёнка конкретной семьёй не должен быть особым информационным поводом — это точно. То, что появился наш, специализированный журнал — это следствие того информационного вакуума, который существует с этой темой. Не абсолютного вакуума — поскольку пишут как раз много — а отсутствия грамотной, взвешенной, объективной информации о приёмном родительстве. Хорошо бы, чтобы прошло лет пять-десять, и наш журнал стал бы уже не актуален.

— Идея создания журнала «Родные люди» родилась потому, что хотелось правильно рассказать о том, что же такое приемные семьи и что их волнует?

— Скорее, просто не хватало информации мне как родителю. Я поняла, что неоткуда взять что-то полезное на эту тему, негде прочитать нечто, написанное нормальным человеческим языком, когда ты собираешься усыновить ребенка или просто задумываешься об этом. Я сама страдала от нехватки элементарных знаний: когда я взяла из детского дома первого ребенка — Севу, спустя некоторое время меня «накрыла» адаптация, и я не понимала, что со мной происходит, я не знала, что это нормально, что это почти у всех бывает… Поэтому целью создания журнала стала помощь родителям — таким же, как я, как мой муж. Мы хотели рассказать будущим родителям, что усыновление — это, в принципе, хорошее дело. Мы никогда не позиционировали себя как журнал «о проблемах усыновления». Мы просто хотели показать, как это бывает — в разных семьях по-разному. И дать ту помощь, которой не хватает — наших читателей консультируют лучшие психологи и юристы, плюс сами родители делятся очень многим, сокровенным, о чём нигде больше не прочитаешь.

Нам хотелось писать и рассказывать об этом не как о каком-то великом деянии и не как о благотворительности, а делать просто семейный журнал. В каком-то смысле мы приближаем будущее, в котором не будет дискриминации приёмных детей и родителей, повышенного внимания к ним (часто негативного), вот поэтому — просто семейный журнал. Там нет пропаганды: «Бегите все, усыновляйте!», там нет «розовых соплей» — «Ах, какие мы молодцы!», там просто жизненные истории — вот так мы живем. Журнал существует уже почти три года, и мы видим, что читают его не только те, кто готовится стать приемным родителем или уже стал им. Его читают и те, кто воспитывает только «самодельных» детей, но хочет знать больше о детской психологии, об отношениях детей родителей. У нас в журнале дают советы психологи, педагоги, логопеды, юристы… Но это не справочник вопросов и ответов, хотя они тоже есть. Мы называем его не «журнал об усыновлении», а «журнал для новых родителей». Новый родитель — это не только родитель приёмный, это, прежде всего, родитель ответственный, подошедший к появлению ребёнка в семье осмысленно. Журнал «Родные люди» всегда был, есть и будет семейным, теплым и уютным. А в настоящей семье найдется место каждому.

— Вы выпускаете не только журнал, но и делаете его «электронную версию» — сайт http://www.mydears.ru/. Это дань моде или вы преследуете какие-то практические цели?

— Сайт http://www.mydears.ru/ появился практически одновременно с журналом. Мы сразу задумывали, чтобы было и то, и другое. Журнал и сайт дополняют друг друга. Возможно, если бы в нашей стране было бы все хорошо с Интернетом, то журнал был бы и не нужен… Журнал, в первую очередь, необходим для того, чтобы достучаться до людей, которые не имеют доступа к Интернету. А таких семей очень много. Кроме того, когда в семье появляется приемный ребенок, очень важно, чтобы его приняла вся семья — не только родители и братья-сестры, но и бабушки-дедушки, которые могут иметь свои мысли на этот счет… И если журнал бабушке можно дать почитать, то в Интернет ее лишний раз не зазовешь. Поэтому журнал и сайт изначально шли параллельно. Они немного разные по контенту. Например, в Интернете публикуются дневники приемных родителей — одна из самых популярных рубрик, где день за днем пишется история конкретных семей. Там родители щедро делятся своим опытом, мыслями, фотографиями, радостями и трудностями… Есть в Интернете и возможность задать вопрос нашим экспертам и прочитать их ответы на вопросы других пап и мам.

Одна из наших задач — дать приемным семьям доступ к психологам, специалистам по семейному устройству детей-сирот, которых в Москве или больших городах еще можно найти, а чуть дальше от столицы их просто нет. И мы это делаем и через Интернет, и с помощью журнала. Мы рассылаем журнал «Родные люди» по 30 регионам России — по органам опеки, центрам усыновления, школам приемных родителей… Можно прийти почитать или даже взять домой. Например, Нижнему Новгороду повезло — тут находится типография, где мы печатаем наш журнал, поэтому здесь остается по 300−500 экземпляров каждого нового номера. Надо сказать, что мы с Нижним дружим: мой муж Олег не один год был здесь волонтером — работал вместе с «Детским проектом», да и наш старший сын Адиль — отсюда, так что к Нижнему Новгороду у нас особое отношение…

Кстати, на наш журнал можно подписаться. Мы выпускаем новые номер один раз в два месяца, т. е. 6 журналов в год.

— С 1 сентября 2012 года для всех желающих взять ребенка в семью стало обязательным обучение в Школе приемных родителей. Как вы относитесь к этому нововведению?

— Это решение правильное. Было бы совсем правильно, если бы еще все участвующие в процессе были к этому готовы. Надо, чтобы люди, которые это придумали, озаботились не только тем, чтобы с будущих родителей требовать эту бумажку, но и чтобы было, где ее получить. И к этой бумажке получить еще и знания. Пока же ситуация сложилась очень интересная: с 1 сентября вступили в силу изменения в закон, по которому Школа приемных родителей стала обязательной, и только 20 сентября министерство образования утвердило единую программу, по которой будут работать все ШПР… Проблема еще и в том, что у нас нет такого количества специалистов, которые могли бы дать родителям необходимое образование. Эта тема в нашей стране так долго была скрыта, а все детдома были за таким высоким забором, что сегодня «людей в теме», в принципе, очень мало.

Но помимо обучения до принятия ребёнка в семью, должна быть и поддержка после, нужны службы сопровождения. Но пока все, что делается в этом направлении, делается в основном силами НКО. Например, мы с Олегом сейчас как раз ходим учиться на ведущих группы поддержки для приемных родителей в Институте развития семейного устройства, недавно созданного одним из ведущих экспертов в этой области, известным психологом Людмилой Петрановской и единомышленниками. Будем собираться вместе и сообща обсуждать проблемы, с которыми неизбежно сталкиваются все семьи.

— Сегодня много говорят о том, что нужно материально поддерживать семьи, которые берут приемных детей. Вы с этим согласны?

— Среди приемных семей очень много многодетных — гораздо больше, чем среди семей с собственными ребятишками. Я считаю, что помогать приемным семьям как многодетным — да, надо. Помогать семьям потому, что ребенок усыновленный, — нет, не надо. А зачем? Усыновленный ребенок приравнен к своерожденному по всем статьям. Может быть, надо помогать с диагностированием и лечением, учитывая, что ребенок из детского дома часто требует серьезного медицинского обследования, а потом и длительной реабилитации — по той же логопедии, например. Предоставлять приемным семьям качественные услуги такого рода — нужно. А просто поддерживать деньгами — с чего бы? У нас же не платят обычным семьям только за то, что у них есть ребенок. Я думаю, надо помогать либо всем родителям, либо никому. Другое дело, что Москва, например, выплачивает очень неплохое единовременное пособие, когда ребенка забираешь в семью. Но это как раз объяснимо — ведь тебе нужно приобрести для него буквально всё сразу. Федеральное пособие тоже есть, которое родители во всей стране получают, — но более скромное, чуть больше 10 тысяч рублей. Та же Москва и ещё несколько регионов выплачивает усыновителям и ежемесячные пособия. И, если ребёнок не усыновлён, а взят под опеку — выплачиваются средства на содержание ребёнка, за которые нужно подробно отчитываться.

— А как же приемные семьи, где родители получают заплату?

— Такая семья — это прообраз профессиональной семьи, которые существуют во всем мире как альтернатива детским домам. Изначально эта форма придумывалась для сложных случаев: ребенок-инвалид, несколько братьев-сестёр и отдать их могут только всех вместе… Предполагается, что такие случаи требуют того, чтобы хотя бы один из родителей сидел с детьми дома, не работал. И зарплата компенсирует именно это. Не стоит рассматривать эти деньги как плату за то, что люди воспитывают ребенка, которого не сами родили… Все эти «щекотливые» моменты нужно доносить до людей, грамотно разъясняя разницу между усыновлением, опекой и приемной семьей. И заниматься этим должны журналисты, которые, как минимум, разбираются в терминологии и, как говорится, «находятся в теме».

— Так каким же должен быть журналист, который хочет писать на тему усыновления и приемных семей? Что он должен знать?

— Во-первых, он должен навсегда забыть фразу: «Эти люди, которые растят чужих детей». Не растим мы чужих детей. Мы растим своих! Во-вторых, он должен представлять особенности приемного ребенка — хотя бы в общих чертах. Например, прочитать книгу Людмилы Петрановской «К вам пришел приемный ребенок». Есть специальное пособие «Найди меня, мама!», где все написано очень толково и как раз для журналистов, его легко найти в Интернете. В-третьих, не задавать бестактных вопросов: «Называет ли вас ребенок мамой? Вы взяли сироту потому, что сами родить не можете? Ну а своих-то когда?» и т. п. И в-четвертых — но это уже просто из области профессионализма — он должен писать грамотно, не путаясь в терминологии, не порождая в головах читателей домыслов, и показывать героям своих статей тексты до их публикации.

В общем, все очень просто: всегда надо помнить о том, что есть ответственность за то, что ты пишешь. Твои слова могут больно ударить по тем, о ком ты рассказываешь. Ведь каждый такой рассказ — это чья-то судьба. Каждая семья с приемным ребенком — это отдельная, уникальная история. Это всегда какая-то боль в прошлом. Но сегодня — это просто семьи, у которых все сложилось именно так, а не иначе. И в этом нет никакой сенсации.